Она говорит мне прямо и без шутки: "Только такие же ненормальные, как ты, видят в этом творчестве то, что видишь ты".
Но я никогда еще так не чувствовал странную связь живого разума и некогда созданных строк. Знала бы она, чего мне стоят жалкие стихи теперь.
У меня так много вопросов, ответы на которые я должен... ощутить?
Все боялся - пальцы дрожали.
И душа моя - мягкое тесто,
А твоя - из прочнейшей стали.
Я смотрю в небеса - там вороны
Все приносят худые вести,
Так скажи: сколько лет обороны
Вы держали с сознанием вместе?
Расскажи, можно ль сдаться безумью
И при этом остаться чистым?
Или пулю в висок - и к бездумью
По смертельной тропе тернистой?
Как держал ты в узде кошмары,
Из души как ты рвал несчастье?
Примирившись сносил удары
Или грудью встречал ненастье?
Как глубок тот подвал в котором
Грань рассудка всего хранится?
(Тот, что стоит окинуть взором
И вернуться уже случится?)
Я тебе не писал, маэстро,
Все боялся - узнаю правду.
Да вот только сознанью тесно.
Я сдаюсь. И кончаю браваду.