Don't you wish you were dead like me?
Как подумаю о том, что завтра возвращаться в Академию - так внутри все и переворачивается, сжимается, бунтует яростным нежеланием, продиктованным апатией. Апатией и полнейшим отсутствием мотивации. Кого я обманывал, думая, что поступив поставлю себе целью обучение? Нет у меня никакой цели, так я и шатаюсь из места в место, из города в город, проживая жизнь.
Не придуман еще мой мир,
Оттого голова легка;
Нет звезды еще в небе и
Нет закона пока… (с)
Я бы, пожалуй, так и впал в блаженную летаргию вдали от города. С Петербургом у меня исключительно сухие и вежливые отношения, где никто никому ничего не должен. Впрочем, оно и к лучшему.
Но в Лисьем Носу мне было хорошо и привольно, как дикому зверю на свободе. Хочешь - грей кости у камина и ночь напролет смотри старое-доброе кино, а поутру, хочешь - через лес тихими тропинками, мимо болотцев и ведьминых полянок, мимо искореженных и развороченных молниями деревьев, пробирайся к своему уединению.


Так и сидел бы я под тем деревом вечность, мыслями настолько далекий от всего происходящего в мире, что, стряхивая с себя оцепенение, я и сам удивляюсь, как это разум мой меня так завертел, что я вовсе не успел этого заметить?
В том месте мне нравится молчать. Правда, удается это не всегда, бывают спутники, которые патологически не умеют хранить тишину вместе. Здесь я всегда молчу один, потому что вокруг меня только те, кто разделяет исключительно вербальный способ общения.
Но честное слово, я бы не выбирался из Лисьего носа никогда. Я бы хотел обмануть себя сам.
Не придуман еще мой мир,
Оттого голова легка;
Нет звезды еще в небе и
Нет закона пока… (с)
Я бы, пожалуй, так и впал в блаженную летаргию вдали от города. С Петербургом у меня исключительно сухие и вежливые отношения, где никто никому ничего не должен. Впрочем, оно и к лучшему.
Но в Лисьем Носу мне было хорошо и привольно, как дикому зверю на свободе. Хочешь - грей кости у камина и ночь напролет смотри старое-доброе кино, а поутру, хочешь - через лес тихими тропинками, мимо болотцев и ведьминых полянок, мимо искореженных и развороченных молниями деревьев, пробирайся к своему уединению.


Так и сидел бы я под тем деревом вечность, мыслями настолько далекий от всего происходящего в мире, что, стряхивая с себя оцепенение, я и сам удивляюсь, как это разум мой меня так завертел, что я вовсе не успел этого заметить?
В том месте мне нравится молчать. Правда, удается это не всегда, бывают спутники, которые патологически не умеют хранить тишину вместе. Здесь я всегда молчу один, потому что вокруг меня только те, кто разделяет исключительно вербальный способ общения.
Но честное слово, я бы не выбирался из Лисьего носа никогда. Я бы хотел обмануть себя сам.